Многие, наверное, слышали о Хавалаве из Гадари 1796-1859. Его имя можно найти во многих источниках и рассказах о кавказской войне. Это сподвижник, телохранитель и палач имама Шамиля Хавалав. Во время Кавказской войны имам со своим войском дважды приходил на отдых в селение Гадари и вместе с ними Хавалав. Об этом написано в « Хронике Кавказской войны», которая печаталась в газете « Истина». Воины чинили обувь, одежду, оружие и готовились к новым сражениям.

Хавалав родился в конце ХУ!!! века в семье узденя по имени Карагиш. Мать Хавалава звали Зубайдат, и у него была одна сестра, которую звали Бика. С детства он учился в разных селах Дагестана: Чирката, Ашильта, Унцукуль и Гимри. Во время учебы, когда являлся мутаилом, Хавалав познакомился с будущим имамом Дагестана и Чечни Шамилем. За время учебы их знакомство превратилось в настоящую мужскую дружбу. Они помогали друг другу в учебе, а в случае необходимости и в драках. С детства Хавалав отличался среди сверстников высоким ростом, подвижностью и большой физической силой. С годами у него появился громкий и зычный голос. После обучения он стал известным алимом в направлении фикъгьи(земельное законодательство).                                                           С первых дней начала Кавказской войны и до ее окончания Хавалав вместе с имамом участвовал в установлении  шариатских законов в Дагестане. От первой жены у него родился сын Карагиш, который погиб при взятии с. Унцукуль. А произошло это так. Унцукульцы все время, когда Шамиль с войском подходил к селу, говорили, что принимают шариат, и будут жить по законам ислама, а когда он отходил с войском, вверх брала та часть джамаата, которая ратовала за адаты. Этому способствовали и экономика села. «Основный доход жители с.Унцукуль получали от продажи вина.» Шамиль, услышав, что Унцукульцы опять отошли от него, позвал своего телохранителя и палача Хавалава из Гадари и приказал ему вернуть мятежное село в лоно шариата и

помочь сторонникам шариатских законов. Но для осуществления этой цели имамам выделил ему лишь 60 человек. Воины ислама подошли к Унцукулю ближе к сумеркам. Хавалав пошел к месту, откуда мангуш выкрикивал новости и решения джамаата и своим громким голосом начал командовать: первой сотне занять верхний авал, второй сотне занять средний авал, третьей сотне занять нижний авал, и так далее. По его приказам выходило, что село заняло 600 человек. Главные зачинщики смуты со своими сторонниками убежали на край села и заняли там оборону. А к утру, разведав, что мюридов слишком мало, совершили набег на десять воинов находившихся на краю села. Командовал этой десяткой сын Хавалава – Карагиш. Сторонники мюридов, сказали Хавалаву, что его сына убил человек по имени Гамзалав., и вызвались ему помочь, подавить сопротивление смутьянов. Объединенные силы мюридов и их сторонников из села начали штурм укрепления. Через некоторое время, видя, что мюриды начинают брать вверх, их вдохновитель Гамзалав крикнул: «Эй, Хавалай, это я убил твоего сына!»,- то есть произнес имя в оскорбительной форме, обращаясь как к женщине. «Хавалав, а это был высокий человек с длинными руками и большой физической силы «, оказывается, был поблизости. Очевидцы, говорят, рассказывали, что Гамзалав не успел произнести последнее слово, а его голова упала с плеч. Это Хавалав отомстил за своего сына. А оппозиционеры, увидев смерть своего главаря, бросили оружие и сдались.

Во второй раз он женился уже в зрелом возрасте. Со своей будущей женой он познакомился случайно. В селении Тлярата, нынешнего Гумбетовского района жил алим, крупный знаток шариатских законов Магомедгази Хаджи. Много людей приходили к нему за разъяснениями законов. Сам Шамиль советовался с ним при написании своих низамов. Хавалав, несколько раз приходивший к нему с имамом влюбился в его дочь, которую звали Узлифат. Когда он прислал сватов, Хаджи отказался выдать ее за Хавалава, мотивируя это тем, что он воин и в любой битве может погибнуть, оставив молодую женщину вдовой, в чужом для нее селении. Услышав об отказе своему соратнику, Шамиль лично пошел сватать эту девушку. Естественно Магомедгази Хаджи не смог отказать самому имаму и выдал ее замуж за Хавалава. Узлифат родила ему сына Ахмеда, от которого произошло его многочисленное потомство. Хавалав являлся бесстрашным мюридом и верным товарищем имама Шамиля. Он приводил в исполнение решения судебных органов имама (диван-хан). По несколько раз Хавалав посещал и села Салатавии. Местом, где приводились в исполнение решения суда в Салатавии, являлось с. Гертма. Здесь под не большим грушевым деревом (сейчас, люди говорят, оно вымахало до огромных размеров) находился удобный пень. Однажды для разбора важных судебных дел сюда и Шамиль.Последним разбиралось дело некоего Таштемира, которого обвиняли в нежелании воевать в войске имама и за плохие слова в адрес участников Газавата.За такие деяния по закону полагалось смертная казнь. Этот Таштемир на суд пришел в полном вооружении и на коне. И до этого времени имам знал этого человека как храброго воина, а когда Таштемир пришел на суд, заставив перепрыгнуть через ограждение своего коня, Шамиль улыбнулся и спросил и почему он не на войне. Тот ответил, что если пришло время подниматься и раненным с постели, то он готов идти вместе с ними. Имам, который понял, что этого человека оклеветали, сказал, что бы тот последовал за ними через десять дней и отпустил его.

Тут Хавалав с грустью вздыхая в след за уезжавшим сказал: «А голова-то у него по топору плачет, да и шуба очень хорошая!». Оказывается, оружие, и одежда казненного человека, по закону переходила палачу.      

Хавалав был человеком, который мог убеждать людей словом и своими делами. Поэтому, джамааты сел Мехельта, Аргвани и Гадари отправили его на переговоры с помещицей Бикъи из Аксая о продаже горных пастбищ в местности Ишаха, в Салатавских горах. Хавалав сумел ее убедить продать землю за приемлемую для джамаатов цену. Мехельтинцы сразу же отделили свою часть земель, а джамааты Аргвани и Гадари пользовались ею совместно до 1936 года, то есть до времени образования колхозов.

В Имамате Хавалав был главным исполнителем судебных решений. Поэтому он получил прозвище Топор-Хавалав ( Г!ашт!и-Х!авалав).

Законы запрещали в Имамате петь песни и плач по убитым после сражений. Однажды после жестокого боя и крупных потерь среди мюридов, имам услышал плач, посвященный павшим мюридам. Шамиль вызвал к себе Хавалава и приказал ему найти плакальщицу и наказать ее в порядке установленном законом. Хавалаву не составило труда найти плакальщицу, но докладывать имаму он не стал, надеясь, что в повседневных делах имам забудет свой приказ. Но через день он опять вызвал его и спросил: « Ну что, ты нашел виновницу?». Хавалав ответил, это была ваша мать. Тогда имам сказал, что если у женщины есть совершеннолетний сын, то он должен принять наказание за мать. Шамиль снял с себя черкеску и лег на козлы, Хавалаву приказал нанести десять ударов плетью. После третьего удара имаму стало ясно, что палач бьет  его не в полную силу. « Хавалав,- сказал имам,- такими ударами я не смогу смыть грех со своей матери. А ложись-ка ты на мое место». Он раза два так сильно ударил своего друга, что тот после этого уже не церемонился и наносил удары, как полагается.

В селении Данух в середине ХХ века жил алим по имени Абдулгамид. у этого человека была обширная библиотека, в которой находились книги по истории Дагестана и Гумбетовского наибства. К сожалению после его смерти она была утеряна. У него была книга, которая называлась « МА-ГАЗИ», где описывались сражения, происходившие в Гумбетовском районе,

 и рассказывала о воинах, участвовавших в Кавказской войне из нашего района. В этой книге, говорят, было написано, что отряд во главе с Хавалавом показал себя с самой лучшей стороны при сражении у селения Аргвани. В его отряде находились и 50 газиев  из селения Гадари. Это была нерегулярная часть, которая во время боевых действий вызывалась имамом, а в остальное время занималась своим хозяйством. Они должны были находиться в  боевой готовности, с оружием и трехдневным питанием выйти в поход. Командир полсотни отвечал за весь отряд, который делился еще на десятки. Эта информация кажется достоверной, так как по переписи 1886 года в селении находилось более ста хозяйств. И если в армию призывались мужчины с 15 до 55 лет, то выходит 60-70 человек, если отсюда вычесть больных и инвалидов получится примерно пятьдесят человек.

 «22мая 1839 года Шамиль с более чем с 1000 воинов вошли в с. Гадари со стороны с. Чирката». Он готовился встретить в Аргвани войска генерала Грабе, конечной целью которых было укрепление Ахульго. «к 24мая у Шамиля уже был 4-хтысячный вооруженный отряд и к этому же времени Шамиль усиленно занялся укреплением аула Аргвани». Естественно мужчины способные носить оружие находились в рядах защитников крепости, а женщины и старики помогали добывать продукты питания и строили оборонительные укрепления. Бывший командир полка Казбек, что с начала кавказской войны русские в первый раз встречали перед собою горцев, собранных в такую массу под командой одного человека в укрепленной позиции. Битва здесь началась 30мая и беспрерывно продолжалась 36часов с огромными потерями с обеих сторон Шамиль отступил. А русская армия не хотела идти в сторону Ахульго через уже существовавшую дорогу Аргвани-Гадари-Чирката. Потому что она проходила так, что в любом месте войско могло быть атаковано сверху и защищаться было бы невозможно. Часть дороги проходит через густой еловый лес, а часть через фруктовые сады. Русские проложили новую дорогу по открытой местности ацакари и горную часть селения Гадари. Даже сейчас, когда из этой дороги осталась узкая тропинка, ее называют русской дорогой. Если в сражении при Ахульго, по словам аксакалов, участвовало лишь Хавалав и еще несколько человек, то выходит, отряд был сильно потрепан при защите селения Аргвани, являвшийся первым форпостом перед Ахульго. Праправнуку  Хавалава Абузару в 1970 году один 92х летний житель с. Чиркей рассказывал, что когда при защите  Ахульго Шамиль и Хавалав находились в мечети, на полуденной молитве началась артиллерийская бомбардировка. Одно пушечное ядро, пробив крышу мечети, упало на пол. Хавалав быстро поднялся, взял в руки горящее ядро и выкинул на улицу. Как только ядро коснулось земли, раздался взрыв, который потряс стены мечети. Потом, говорят, Хавалав показывал друзьям обожженные руки. Ашильтинец М.А. Магомедова (Батулил Магомед)  рассказывал, что Дарищилав говорил незадолго до взятия Ахульго и приказа отступать, голодные мюриды бросились искать пропитание себе и своим раненным товарищам. Эта задача беспокоила имама даже больше чем ядра и пули русских. Ведь доходило до того, что мюриды целый день держали во рту несколько зерен кукурузы и с ее помощью обманывали голод. Дарищилав тоже, пошел за едой, оставив раненную жену Меседо в укромном месте. В это время она услышала чьи-то приближающиеся шаги, по разговору узнав, что это мюриды начала громко стонать. Услышав стон, проходившие мимо люди, начали спорить. Одни говорили, что нужно помочь, кто бы это ни был, а другие, что до сумерек нужно вернуться к своим раненным товарищам с едой и лекарствами. Тогда один из них сказал:                                                     

- Ты, тогда, Хавалав, помоги этому человеку и догоняй нас, а мы пойдем вперед.                                                                                                                  По стонам, определив, где находится раненый, Хавалав спросил:                                                                                                               

- Ты кто такой и откуда?- и по голосу узнал, что это женщина.                       

- Я из с. Ашильта, и муж мой, который спустился к источнику опаздывает,

а я от полученных ран истекаю кровью и теряю силы, сказала женщина и начала еще больше прежнего стонать. Хавалав сказал ей несколько ободряющих слов, а сам подумал, что у нее есть человек, который позаботится о ней в десять раз лучше, чем я. А в слух произнес:

- Скажи мужу, что Хавалав из Гадари передавал привет, и начал пятиться назад. Испугавшись, что она опять останется одна женщина начала его умолять:

- Ради Бога, Хавалав, помоги чем можешь, не оставляй меня здесь умирать одну.

Но, рассердившись, из-за того, придется бегом догонять односельчан, потому что эта женщина боится остаться одна, Хавалав спросил:

- Чьей женою ты назвалась.

- Я жена Даришилава,- сказала она.

- Так какого … тебе нужно, если ты его жена?!- сказал он, нарочно давая понять, что его не прельщает нахождение с чужой женой, даже если она ранена. 22августа после трехмесячной осады твердыня Шамиля была взята. Вождю горцев удалось уйти. « Ночью с несколькими соратниками он раненный ушел из вражеского окружения и вместе с маленьким сыном направился в Чечню». Тот же чиркеец рассказывал Абузару, потомку Хавалава, что одним из его попутчиков в этом побеге был Хавалав.                                                     

   Семидесятилетний  Магомедалиев Магомед, рассказал нам, что его отец говорил, что его прадед  Магомедали, которому по переписи 1886 года,      ему было 55 лет, входил именно в такой отряд и командовал десятью воинами.                                                                                                   Когда Шамиль со своими воинами во второй раз приехал в наше село он прилюдно подарил Хавалаву сады и пастбище в местности Цохаб, предварительно выкупив их у жителей с.Чирката. эта местность с очень мягким климатом, где растут теплолюбивые королек и инжир.       Родственники Хавалава рассказывают, что в 1959 году, а это год пленения имама Шамиля он приехал в село со своим отрядом. Увидев издалека и узнав своего брата, сестра его Бика прибежала к нему на встречу к возвышенности перед селом, которая называется Унаргочгох. Она обняла его и сказала: « Дир беразул канлъи!(свет очей моих)», а потом упала в обморок. Говорят, что с этого места он понес её до дома на руках. Погостив здесь несколько дней, они собрались обратно в дорогу. На этот раз он не взял с собой воинов из села, сказав, что позовет их когда будет нужно. Провожать их вышло почти все село, ведь каждый знал, что противостоять против русских уже не было сил. Сестра провожала его до того самого места, где и встретила.

После этого Хавалав больше не вернулся в село, и никто не знает, как он погиб и где он похоронен. В селении у него оставались жена и сын Ахмед, а от первого брака и внук Алибулат, от которых произошло его многочисленное семейство. В Переписи населения 1886 года написано «93.Алибулат сын Карагиша-44года, женщин в семье-1. 97.Ахмед сын Хавалава, сыновья его Хавалав-22года, Нурав-15лет, Карагиш-13лет,Амир-10лет, женщин-3.»

Сын Хавалава Ахмед стал известным алимом и от него дальше пошла у потомков любовь к религии и учению. Многие из семьи впоследствии стали алимами и религиозными просветителями. Потомки Алибулата больше были склонны к медицине. Но кем бы ни были потомки Хавалава, когда наступали для Родины тяжелые времена, всегда они брали в руки оружие и вставали на защиту отечества. Так было и в 1877-1878годах, когда в Дагестане началось восстание против произвола царской администрации и в тревожные 1917-1921годы, когда шла гражданская война и в 1941-1945годы,когда нужно было защитить страну от гитлеровской чумы.      

1. « Магомедсултанов Магомед родился в 1909 году» в семье кузнеца Магомедсултана.  Как и его отец, он с детства отличался крепким телосложением и высоким ростом. Магомед  дома во всем помогал родителям поднимать большое хозяйство. Работал в саду, на кузнице и мельнице отца, а особенно любил ухаживать за лошадью. Впоследствии и это помогло ему в жизни. Тяжелый физический труд укрепил мышцы и характер молодого горца.

В 30-е годы их семью чуть не раскулачили из-за того, что они владели двумя мельницами маленьким магазинчиком и имели относительно большие земельные участки, но поддержка тогдашнего председателя с/совета Айтекова Джамалудина, помогла им избежать этой участи.

Советская власть дала Магомеду возможность постигать знания, к которым он тянулся с детства. С начала в доме у родителей он постиг основы исламских знаний, а затем, это помогло ему, обучатся в дальнейшем, ведь до 1933 года преподавание в школах велось на основе арабской письменности.                                                                                                    

Письменность народов Дагестана - Аджам, была легкой формой для достижения знаний горцев в этот период. В те годы широко отмечались всякие революционные праздники. На этих праздниках особое место занимали спортивные соревнования. В таких соревнованиях особо отличался и Магомедсултанов Магомед. Вольная борьба, бросание камня, поднятие тяжести, джигитовка - вот его любимые виды спорта. С 1933 года после замены арабского алфавита на латинский он обучился и этой письменности, а попутно постигал и русский язык, и русскую графику.

В 1935 году, когда ему исполнилось 24 года, Магомед со своим другом из селения Мехельта были направлены в РККА (Рабоче - Крестьянская Красная Армия). Они были первыми со всего Гумбетовского района, кто был направлен в армию до начала ВОВ. Служить они попали в Аз.ССР в конную часть. С первых дней службы Магомед зарекомендовал себя с положительной стороны во всех компонентах службы. Хорошая верховая езда, меткая стрельба и неплохие политические знания позволили быть ему одним из первых воинов в части. О поощрениях командования и хорошей службе сына родители знали через военный комиссариат Гумбетовского района.

Сам Магомед восхищенно рассказывал, в письмах о службе  в армии ничего не писал о своих успехах. Успехи в военной и политической подготовке подтолкнули командование части направить Магомедсултанова Магомеда на учебу в военное училище в г. Степанакерт, тогда еще Аз.ССР. и обучался он здесь два года. По словам родственников, за это время они получили три благодарственных письма от командования. Сам Магомед писал в письмах лишь о трудной, но интересной учебе и занятиях. После окончания военного училища, Магомед еще год служил в своей родной части, с начала в должности командира конного взвода, а затем и командиром конной сотни. Кавалерия в этот период считалась элитными частями в Красной Армии, так как её опекали маршалы Ворошилов и Буденный. Ворошилов к этому времени стал и комиссаром (министром) Обороны СССР. Конечно, с кавалеристских частей был и спрос очень высокий. На парадах и военных учениях они должны были показывать результаты значительно выше, чем другие виды войск.

В середине 1939 года Магомедсултанова Магомеда переводят в Гумбетовский район, в качестве военного комиссара. Связано это было с тем, что в Дагестане не хватало кадровых военных, особенно из среды местного населения. Особенно это было необходимо в связи с приближающейся войной, чтобы подготовить молодежь к надвигающейся мировой войне.

Старики вспоминают, что в пору своего пребывания на должности военного комиссара Магомед проводил много военно-спортивных соревнований, которые посвящались различным праздникам.

На них дарились разные призы, а имена победителей были долгое время на слуху у жителей района. Главными видами на соревнованиях были джигитовка и стрельба, а также «рубка голов» на скаку.

 Были организованы клубы для стрельбы по мишени, а для этой цели он достал оружие для каждого села. Районные соревнования проводились в местечке Ацакари - это граница земель селения Аргвани и Гадари.

В настоящее время тоже там проводятся показательные выступления и соревнования милиционеров и спортивные соревнования. Жители села говорят, что  когда он приезжал домой, то собирал молодежь села и проводил разные соревнования: бег, стрельба, скачки. Даже учил их ползать по-пластунски и строевому шагу. Особенно он любил  показывать  и учить людей упражнениям на коне: стрельба и джигитовка. В этих компонентах ему не было равных в районе. Весной 1941 года Магомедсултанова Магомеда переводят на должность прокурора Гумбетовского района. Магомед с энтузиазмом взялся за новую работу. К этому времени несколько спала волна репрессий и компаний против врагов народов. Но он видел, что законы слишком суровы даже к мелким преступникам. Его младший брат Айгун рассказывал, что брат говорил, как ему трудно приходилось выдвигать против людей тяжелые обвинения. В горных районах все друг друга знают, кто-то приходится родственником, а кто-то кунаком и поэтому выдвигать обвинения против людей было трудно. Поэтому сразу после начала войны Магомедсултанов Магомед принес в военный комиссариат заявление с просьбой отправить его на войну. Он писал, что как кадровый военный и офицер он не может оставаться в тылу, когда гибнут его товарищи и друзья. Таких заявлений он написал несколько, но тогда он был вызван первым секретарем райкома. ( Гусейн Ашуралиев был даргинцем по национальности и возглавлял Гумбетовский район с 1938-1943г). Ашуралиев строго объяснил Магомеду, что отпустит его лишь после того, как подготовит квалифицированного человека на должность прокурора. Лишь в начале 1942 года Магомедсултанов Магомед был вызван в военный комиссариат и отправлен на формирование частей.

«13 января 1942 года из с. Гадари были призваны:

1. Магомедсултанов Магомед 1909г.р.
2. Магомедханов Магомед 1908г.р.
3. Айтеков Мухума 1908г.р.
4. Валиев Абдусалам 1900г.р.
5. Госенов Гаджияв 1908г.р.
6. Султанов Ибрагим 1907г.р.
7. Магомедов Айтек 1896 г.р.
8. Ахкубегов Гасан 1909 г.р.
9. Абдумуслимов Абдурашид 1913 г.р.»

Из этой группы призывников из нашего села домой вернулись лишь три человека: Магомедов Айтек, был комиссован из-за возраста и потому, что у него из-за болезни выпали все зубы. Айтеков Мухума, охранял оборонный завод и Абдумуслимов Абдурашид вернулся без одной ноги, которую он потерял при освобождении Белоруссии. Всего же из 38 призывников из села домой вернулись 12 человек, а 26 человек остались лежать в далеких землях. К этим могилам не приедут родственники и не прочитают суры из Корана, потому что не известно, где находятся могилы многих из них, или лежат они в братских могилах вместе с миллионами советских солдат. 

Три месяца Магомед находился в г. Ростов-на-Дону,где обучал молодых солдат перед отправкой на фронт. Вот, где пригодился опыт Магомеда в обучении гражданского населения военному делу. Затем в конце марта его отправили в город Баку на переподготовку офицеров запаса, где он  обучался почти три месяца. После переподготовки его вновь вернули в свою часть, которая дислоцировалась под Ростовом. Эта часть была сформирована в основном из призывников дагестанцев, которые были мобилизованы стараниями А. Даниялова и других руководителей Дагестана. До них дошел слух, что население Дагестана будет репрессировано. В 1942 году за один месяц из Дагестана в добровольно – принудительном порядке было мобилизовано 100 тыс. человек. Как утверждают, это спасло население Дагестана от выселения.  Тогда же в Ростове произошла курьезная и интересная история. Об этом случае нам рассказал житель с. Данух Гумбетовского района Идрисов Магомед. Капитан Магомедсултанов во главе патруля обходил улицы города. Неожиданно в кустах он увидел силуэты людей. Внимательно посмотрев, он понял, что это были люди в солдатской форме. Окружить и арестовать этих людей не составило труда. Каково же было его удивление, когда в чумазых и оборванных дезертирах он узнал выходцев из своего Гумбетовского района. А один из них, Идрисов Магомед из с. Данух приходился ему кунаком.  Магомедсултанов не повел их в комендатуру, а решил самому разобраться в ситуации, ведь если бы он их зарегистрировал, то их по законам военного времени могли расстрелять. Оказывается, оба бойца, находились в воинских частях, которые воевали под Харьковом, но после пяти дней боев их часть, как и многие другие наступавшие дивизии, попала в окружение. Несмотря на отчаянное сопротивление, эти дивизии были почти полностью уничтожены, а оставшиеся в живых, разбежались, кто куда. Их психика была настолько подавлена, что они говорили:«Все Магомед, мы проиграли войну, армии больше нет, немцы вот-вот будут здесь» . За три недели своих скитаний они не заходили ни в один населенный пункт, боясь не только немецких, но и своих частей. Магомед уверил их в том, что ничего еще не потерянно, что формируется новые части, которые остановят и прогонят врага. Предложил написать все, что они видели, и подать заявление об отправке на фронт. Так удалось ему сохранить жизнь и честь этих людей, которые впоследствии всю жизнь тепло о нем вспоминали. Фельдшер из нашего села, Гасанов Ахмеднаби рассказал нам, что в детстве родственники показывали ему фотографию, где в обнимку стояли его отец  Гасан и Магомедсултанов Магомед. Фотографировались они в городе Ростов. Отец его погиб под Сталинградом в октябре 1942 года. Когда в послевоенные годы Ахмеднаби попросил эту фотографию, родственники сказали, что фотография потерялась. Летом 1942 года немецкие войска подошли к городу Ростов-на-Дону. Магомедсултанов Магомед с ротой своих солдат участвовал в обороне города. Здесь он получает  свой первый орден Красной звезды. Несмотря на героизм наших войск, врага не удавалось остановить.                           «24 июля немцы захватили Ростов и создали угрозу всему Кавказу. В связи с этим 28 июля нарком обороны Сталин издает приказ №227»,

известный в народе как приказ «Ни шагу назад!»  Оценивая положение как крайне тяжелое, приказ вводил жестокие наказания за отступление без распоряжения свыше. То есть такой приказ мог отдавать как минимум командир полка. Командиры и комиссары, допустившие отступление объявлялись предателями Родины. Но, несмотря на это, приказ вносил уверенность, что соседние части не будут отступать. В начале августа уже командир батальона Магомедсултанов М со своими бойцами защищали город Калач-на-Дону. Здесь он получил второй орден- Орден Отечественной войны I степени. Несмотря на мужество советских воинов,  этот город пришлось оставить под натиском превосходящих сил. Немцы переправились через реку Дон, и перед ними открылась дорога на Сталинград.

«Наступая с юга, 4-я немецкая армия глубоко вклинилась в расположение советских войск. Что бы избежать окружения, 62-я и 64-я армии отступили на ближние подступы к городу». В середине августа батальон, которым командовал капитан Магомедсултанов, занимал позицию недалеко от города. Часть, в которой служил Магомед, входила в состав 64-й армии под командованием М.С. Шумилова. 20 августа началось ожесточенное наступление немцев по направлению, где оборону держал батальон капитана Магомедсултанова. И до этого дня Магомед видел многочисленные жертвы. Но в этот день к обеду его батальон потерял половину личного состава, и сам он был легко ранен и контужен. И после   2-х часов дня, когда казалось, что немцы ослабили натиск, наступление началось с новой силой. Магомед видел невыгодность положения своего батальона и несколько раз просил разрешения отойти назад, на более выгодную позицию, но командование отказало в возможности отхода. К пяти часам от батальона осталось 1/3 солдат, и большинство из них было ранено. Уже к двум часам была потеряна связь, с командованием полка и наладить  ее не удавалось. Оставаться дальше на этой позиции означало, дать истребить весь батальон и он решает самовольно приказать отступить на 300м. на более выгодную позицию. Он понимал, что такой приказ мог стоить ему жизни. Но здесь он решал вопрос не собственной жизни, а вопрос жизней оставшихся еще в живых более сотни солдат. Его подчинённый Магомедов Магомедхабиб рассказывал, что: »Капитан Магомедсултанов Магомед был умный и грамотный командир. Человек, который малыми потерями умел решить поставленные перед ним задачи. К солдатам он относился как к своим братьям, а у более опытных рядовых не стеснялся спрашивать совета, как выйти из той или иной ситуации. Солдаты тоже его уважали и беспрекословно выполняли его приказы». Отход на эти триста метров не повлияли на то, чтобы немцы могли, что-то предпринять в наступлении. Батальон, закрепившись на более выгодной позиции, сумел остановить продвижение на свою сторону, а потери среди бойцов были минимальными. Ночью наступления не было, но когда была восстановлена связь с командованием полка, а особый отдел узнал об отступлении с позиций, из штаба прибыл капитан в сопровождении трех бойцов. Капитану Магомедсултанову было приказано сдать командование своему заместителю, а самому следовать  с конвоем.                                                             

Оружие, правда, до прибытия в штаб у него оставили. Но здесь приказали сдать личный пистолет, и сразу повели к следователю.

 Хотя фактически отход не повлиял на продвижение противника вперед, формально был нарушен приказ верховного Главнокомандующего. Поэтому военно–полевой суд приговорил капитана Магомелсултанова Магомеда к расстрелу. Приказ был приведен в исполнение на следующий день. Говорят, что исполнить расстрел, было приказано переведенным на отдых и пополнение, подчиненным Магомедсултанова. Командовал расстрелом офицер из штаба. Этот офицер, прочитав приговор, трижды командовал «Огонь», но ни один солдат не выстрелил даже в его сторону за,  что впоследствии были наказаны. Приговор привели в исполнение срочно вызванные бойцы из комендантской роты.О местонахождении могилы никому не сказали и в документах это место не указано. Приказ№227, даже самые ярые противники Сталина, для сохранения суверенитета и независимости страны, считают, был необходим. Захват Сталинграда привел бы к уничтожению большей части армии к поражению страны в войне. Вступление Японии в войну на стороне довершило бы разгром. Поэтому к нарушению приказа №227 относились очень строго и разбирались такие дела скоро. В одном из документальных фильмов про Сталинградскую битву тоже рассказывался эпизод, когда командир батальона отступил со своими солдатами и таким образом сохранил жизнь людей. Посланный для ареста командира офицер помог командиру батальона отвоевать потерянную позицию, вникнув в то, из-за чего пришлось оставить этот рубеж обороны. Во время этого боя погиб сам офицер, посланный арестовать командира батальона. Командование  части представило этого офицера к ордену за мужество в бою, но ходатайство было отклонено. Им объяснили. Что офицер должен был выполнить свое задание, а не ходить в атаку. К сожалению, при разборе дела капитана Магомедсултанова не оказалось такого человека, который бы стал разбираться в сути дела, а просто выполнил приказ. Но более ста солдат оставшиеся в живых после этого боя всю жизнь были благодарны своему командиру, который ценой своей жизни спас их жизни, при этом он не являлся предателем, а был патриотом, правильно оценившим ситуацию, он потерял при этом не только свою жизнь, но и честь на многие годы. Одним из благодарных Магомедсултанову людей является и Магомедов Магомедхан рядовой советской армии, а в после войны простой чабан из Цумадинского района, а также его родственники и дети. Таким же будем помнить капитана Магомедсултанова Магомеда и мы, его односельчане и родственники из с. Гадари.

Много мы слышали от старых людей о человеке по имени Осман, « который голыми руками рвал толстые цепи, легко сгибал железные вещи, поднимал большие и тяжелые камни. « Этим рассказам мы не придавали большого значения до тех пор, пока нам не принесли заметку в газете « Истина «. Нужно сказать, что членам кружка мы даем задание, приносить в школу всякую статью или заметку о нашем селе и ее жителях, а затем в кружке обсуждаем ее. Так вот в этой статье, которая называлась « Силачи Дагестана» было написано, что в    с. Гадари жил человек необычайной силы по имени Нешет Осман. Как-то раз Осман ездил в Чечню, чтобы обменять виноград и орехи, которыми славилось наше село на зерно или муку. Нужно сказать, что Гумбетовский район граничит с Чечней, а со второй половины ХУ1 века до конца ХУ111 века Гумбет и часть Чечни входили в состав княжества Турлова. Княжество было разгромлено во время восстания шейха Мансура 1785-1791годах в Чечне, против колонизаторской политики России. Ни Аварское ханство, ни другие княжества не оказали помощь восставшим. А резиденция князей Турловых с начала ХУ111 века находилась в Чечне. Вероятно, в это тревожное время и ездил Осман в Чечню, чтобы обменять свой товар. Завершив свои дела, он возвращался с полной арбой пшеницы и муки. А дороги в горах тогда, как и сейчас были очень плохие. После дождя селевые потоки делают ее похожей на танковый полигон. Вероятно, такую плохую дорогу не выдержала и двухколесная арба Османа, которую тянули два жилистых быка. Услышав треск, Осман остановил быков и осмотрел свой транспорт. Чтобы ее починить, нужно было снять колесо. Разгрузка и погрузка арбы заняли бы много времени, а это было время за послеобеденной молитвой, и он хотел до сумерек дойти до ближайшего села, и заночевать у  своего кунака. Поэтому Осман одной рукой приподнял полную арбу, а другой снял колесо. За этим делом его и нашли разбойники. Их было четыре человека, а об их ремесле можно было догадаться по внешнему виду. С ног до головы они были увешаны оружием, а одежда была грязная и разорванная. Бряцая своим оружием, они спросили, откуда он едет? Осман, правой рукой все еще держа арбу, левой рукой без усилий подняв тяжелое колесо, показал в сторону Чечни. Удивленные силой Османа, разбойники долго молчали, но потом, все-таки спросили, куда же он едет? Гадаринец тем же колесом показал в сторону Дагестана. Поняв, что шутки с этим человеком плохи, разбойники убрались восвояси, а Осман, починив колесо, до вечера добрался до дома своего кунака в селении Данух.    Другой случай произошел прямо в нашем селении. Здесь, как и в других селах для пахоты использовали самых сильных и крупных быков. Так вот, самый большой из этих быков заболел и стал кидаться на людей. Неизвестно, случилось это из-за тяжелой работы, или его укусило бешенное животное, а некоторые говорили, что в него вселился бес. Большими усилиями мужчины села загнали его в какой-то загон, но, разрушив стену, бык убежал оттуда. Естественно население было взбудоражено, возникла опасность человеческих жертв, ведь никто не знал, где он бродит. Было решено пристрелить быка из ружей, но и в этом случае, если стрелки промахнутся (при тех ружьях это было вполне возможно), раненный бык становился еще опаснее. Тогда-то и вызвался Осман, сказав, что сам свяжет быка. Джамаат понимая опасность такого единоборства, отговаривал его, но он был непреклонен. Тогда было решено не откладывать дело в долгий ящик и завтра же покончить с быком. Утром группы молодежи отправились на поиски, и нашли его в местечке «Таса тляр» и отправили человека за Османом. Конечно, новость о том, что богатырь идет нейтрализовать всем порядком надоевшего и страшного быка, за ночь облетело все село. И конечно возможность понаблюдать за таким событием никто не хотел упускать. Хотя, люди находились на почтительном расстоянии, бык начал нервничать: копал землю копытом, издавал воинственные звуки, махал головой. Самые любопытные из молодежи стояли на верхней террасе с оружием, что бы в случае чего помочь Осману. Он спереди привязал панцирь, что бы обезопасить себя от рогов быка и медленно начал подходить к сопернику. Так началась эта страшная «коррида». Бык явно понял, что человек пришел по его душу и сделал несколько попыток накинуться на человека: забодать и растоптать его. Осман резко уходил от его наскоков, несмотря на свой большой вес и рост. Он ждал удобного момента и, казалось, такой момент настал, когда Осману удалось правой рукой хватить правый рог быка, а левой рукой ноздри, засунув туда пальцы. Поворачивая шею быка к себе, богатырю удалось поставить его на колени, и вот-вот он должен был свалиться, но опорная нога Османа поскользнулась, быку удалось вырваться и рогом зацепить бок. Рубаха его порвалась, и красное пятно крови все шире и шире обхватывал бок Османа. Подумав, что он серьезно ранен, молодежь с оружием наготове стали подходить к быку. Осман криком остановил их и, наскоро обработав рану, опять двинулся на быка. Вероятно, он сильно рассердился, что бывало с ним крайне редко. Бык двигался на него, и вид красной крови давал ему больше задора. «На этот раз Осман левой рукой схватил левый рог, а правым кулаком ударил по голове, прямо в темя. Бык качнулся и свалился на землю.» От удивления среди людей наступило молчание, и под эту тишину Осман быстро связал быка на все четыре ноги. Быка убили и сожгли, о силе нашего богатыря пошла слава по всей округе. Но Осман был такой человек, который стеснялся своей славы, мало разговаривал, а больше любил слушать других. Демонстрировать же свою силу он вообще не любил.

Однажды молодежь села, которая соревновалась в метании камня, уговорила его хоть один раз бросить камень. Тогда он подошел, поднял камень, с которым соревновались ребята, но бросил его на землю, сказав, что не будет кидать этот камешек.

Все это происходило  неподалеку от речушки Генук1к1ал. Осман пошел туда и возвратился с камнем, который был вдвое больше соревновательного. А бросил он этот камень вдвое дальше чем-то место, куда доходило у остальных. Больше кидать камень он не стал, назвав это никчемным занятием, да и ребята удивленные этим броском не просили об этом. Зато в гваях по строительству домов, террас или каналов силой Османа пользовались все, и работал он без устали. Таков был силачи и богатырь Нешет Осман.

Айтеков Джамалудин родился в 1877году, по крайней мере, в Переписи населения 1886 года под номером №81 мы нашли такую запись: «Айтек Магомед Оглы. Его сыновья Мухума 14 лет, Джамалдин 9 лет, женщин-3.»

В 1990 году в возрасте 22 года он женится на женщине по имени Саихат.         

Джамалудин был человек высокого роста с красивым, но мужественным лицом и телосложением. Он всегда гордо держался среди сверстников и обладал чувством собственного достоинства, конечно же, в такого молодца были влюблены многие девушки из селения. В селение был пущен слух, что Джамалудин и Саихат любят друг друга и долгое время встречаются. Родители и родственники, услышав такое известие, избили её до полусмерти. После этого она начала болеть. Джамалудин как настоящий мужчина и горец женился на этой девушке и тем самым спас её и родственников от позора. У него рождаются две дочери Маймулат-1903 и Хадижат-1904г. После рождения второй дочери умирает его жена. А в 1906 году произошла история, круто изменившая его жизнь. Из-за убийства своего соседа его отправляют  в ссылку в с.Ахты. Одна женщина, по имени Хабизат подбросила на крышу его дома оскорбительное письмо, якобы написанное соседом Арабил Магомедом. В ней плохо отзывались его сестре и её дочерях. Это для горца-узденя было большим оскорблением. При первой же встрече он решил с ним рассчитаться. А встретились они на своей улице. В порыве гнева Джамалудин ударил соседа кинжалом. Сам он после этого покинул  село, опасаясь кровной мести, и отправился к своему кунаку в с. Мехельта. Тринадцать дней мучался этот человек и умер к утру четырнадцатого. После его смерти, родственники, узнав, где спрятался враг, тоже устремились в селение Мехельта.

До того как пойти в с. Мехельта, Джамалудин, оказывается, зашёл к кунаку в с. Тлярата и рассказал ему о произошедшей истории. Этот визит спас его впоследствии. Кунак из Тлярата оказывается, увидел группу вооружённых Гадаринцев спешащих в сторону с. Мехельта. Тогда он короткой дорогой опередил их и нашёл Джамалудина. Оба кунака надёжно спрятали его и через кунаков убитого из разных сёл Гумбета начали искать примирение среди кровников. Но примиренья не было, так как семья убитого стремилась отомстить кровному врагу. Решением суда ему было определено десять лет ссылки. Суд проходил в селении Мехельта, и Джамалудина сразу же отправляют на место дальнейшего проживания. Дочь его говорила, что после  этого они 5 лет не видели отца. Зимой 1912года ночью он неожиданно вошел в дом. Радости детей и родственников не было предела. Но это был тайный визит. Он привез подарки и деньги для обеспечения жизни детей. Увидев тяжелую и бедную жизнь у брата, а он имел и своих семерых детей Джамалудин сказал, что будет их обеспечивать. Еще до рассвета он покинул село. Так он приезжал хотя бы в раз год и привозил детям одежду, деньги и продукты. Также на деньги, заработанные в Ахтах, через брата купил большой дом, расположенный рядом с мечетью. Это тот знаменитый дом в селе, который был построен в конце ХХ века бывшим старшиной села, за деньги, полученные от Данухцев за тайную продажу пастбищных земель в местечке Габа-тляр. Интересно, что после того как Джамалудин стал председателем сельского совета, он сумел, убедить новые власти в том, что это исконно Гадаринская земля. Хотя до этого было три мировых суда по этому вопросу, а последним судом, длившемся почти три года, с 18.02.1909года по 10.12.1913года было вынесено решение: «Гадаринцы имеют право косить траву в местности Габа-тляр с 1го июня по 10сентября, а Данухцы с 10 сентября по 31мая могут пасти скот». 

Второй дом он купил, тоже деньгами полученными, за время работы в Ахтах и тоже в центре села, рядом с годеканом. Его дочь Маймулат говорила, что отец был такой человек, который мог приспособиться к любым условиям жизни, но при этом не терял своего достоинства. Физический труд он не очень любил, хотя и не прятался от нее. Он учил дочерей, что на поле нужно ходить спозаранку, чтобы к обеду вернуться домой, а после обеда уже заниматься другими делами. Конечно, тяжела была жизнь ссыльного. Но физические трудности были ничто по сравнению с трудностями моральными. Переживание за своих родственников, а также тяга к родным местам и родному языку были очень тяжелыми для ссыльного.Тогда  он вспомнил одного беглого из с. Каранай, который скрывался в нашем селе от кровной мести. Этот человек взбирался на самую высокую скалу в нашем селении и часами смотрел в  одном направлении. Когда его спросили, куда он смотрит и что  ищет, он отвечал, я смотрю, не смогу ли я отсюда увидеть свое село, а если ни его, то хотя бы наши земли. Так трудно было для горца расставание со своей Родиной.

 Конечно, много раз Джамалудин в мозгу прокручивал эпизод, который привел его на чужбину. Особенно тяжело было ему то, что он, оказывается, убил невинного человека. Ведь сразу же после того, как  он ударил кинжалом, Магомед спросил его, за что? Джамалудин сказал за твое подлое письмо. Слово мужчины сказал Арабил  Магомед, я не писал этого письма и рухнул на землю.

Здесь в большом селении он, вероятно, научился читать писать и говорить на русском языке. Так же научился говорить  на кумыкском и лезгинском языках. Среди ссыльных были и люди разных политических взглядов и партий. Ни к одному из них, не примыкая, он был в курсе о том, о чем мечтали и каким хотели видеть будущее России и Дагестана эти люди. Ему воспитанному в духе общинности и коллективизма импонировали взгляды левых партий, но никак не хотел он понимать, зачем нужно объединять земли. Сам он в селении имел значительное количество земли. И он считал, что каждый клочок земли, должен иметь хозяина. Ведь в селении Гадари он видел, что осваиваются земли, которые даже современный человек, при современной технике вряд ли взялся обрабатывать. Проводилась туда вода и дорога, каждый участок земли был очень хорошо ухожен и давал значительный урожай. Нашел Джамалудин в Ахтах свою любовь, и  звали ее Хадижат, хотя к тому времени она была замужем и имела ребенка. Вероятно, к концу срока ссылки Джамалудин завоевал здесь непререкаемый авторитет. Об этом говорит и то, что к нему пришли старейшины села и предложили вместо Хадижат, взять любую незамужнюю девушку в селе. Джамалудин с достоинством принял и проводил стариков, обещав подумать. Но вероятно любовь  друг другу у этих людей была настолько большой, что в последнюю ночь пребывания здесь он украл ее из дома, где был не только муж, но и в передней был вооруженный родственник, который был поставлен, чтобы ее охранять. С Джамалудином она переехала жить в селение Гадари.

   После окончания срока высылки Джамалудину пришлось ещё 3 года остаться в Ахтах, потому что родственники убитого не шли на примирение.

Детей, которые в его отсутствие жили в семье старшего брата Магомеда,  взял обратно, и новая хозяйка с ними ласково обращалась. Но во дворе был уже 1920 год. С приходом в село отряда большевиков старшина села, Ибрагимов Раджаб (Ибал) уже достаточно пожилой человек передал им свою власть. Несколько месяцев главу села не избирали. И лишь весной 1921 года после указа об образовании  с/советов, председателем с/совета был избран 43-летний Джамалудин. К этому времени  он был уже достаточно авторитетным человеком в селе за свою кристальную честность и порядочность,  а так же умение отстаивать свои убеждения. Для большевиков приглянулись  в нем знание Русского языка, умение писать и читать, а так же то, что при старом режиме находился в ссылке и в военных действиях против большевиков не участвовал.  Он как человек решительный, начал исполнять возложенные на него обязанности. Как в последствии показала жизнь, это было мудрым решением джамаата. Джамалудин оказался именно тем человеком, который понимал, что нужно было и чего надо было опасаться нашим односельчанам. Во-первых, он не только поощрял, но и жестко пресекал тех, кто обращался с жалобами на своих односельчан в уездные и окружные власти. Он говорил, что джамаат избрала его для решения вопросов возникших в селении, а если кто не доволен принятыми им решениями, тот может идти жаловаться на него в любые органы власти.   

  Свою способность отстаивать интересы сельчан, Джамалудин проявил уже в 1922 году, когда по всему району шел сбор оружия у населения, который остался после гражданской войны. Джамалудин убедил комиссию по сбору оружия, что никто из Гадаринцев домой оружие не приносил, и что оно было сдано, когда отряд расформировали. В ЦГА РД  мы нашли справку о том, сколько оружие сдали в Гумбетовском участке все села. В этом списке нет даже упоминание о селении Гадари, то есть ни один житель не сдал оружие. Регулирование хозяйственной жизни села было

Одним из главных обязанностей главы села. Зачистка оросительных каналов в весной и после каждого дождя, начало пахоты, регулирование воды для полива, расчистка дорог, все эти работы выполнялись в селе всем обществом и поэтому власти были очень довольны тем, что действует один из атрибутов будущего коммунизма, то есть субботники. Правильно преподнести властям такие мероприятия Джамалудин умел, и поэтому он и наше село находилось среди передовых строителей коммунизма. Общества. В 1924 году в селении началось  строительство арочного моста в местечке Унахил бакI- это дорога в сторону с. Чирката. В селении имелись две дороги: со стороны с. Аргвани и со стороны с. Чирката, они очень важны были для экономической жизни села. В сторону с. Чирката дорога в четырёх местах переходит Гадари тляр. После каждого дождя приходилось ремонтировать дорогу в этих местах. Строительство третьего моста позволило беспрепятственно ходить с гужевым транспортом и телегами в сторону с. Чирката. Эти мосты действуют и по настоящее время, по ним ездят даже на большегрузных машинах, но они стоят крепко. 1912-1927 года считались для Дагестана восстановительным периодом и горные районы были освобождены от многих налогов. Кресткомы, созданные в Дагестане 1923 году, помогали беднякам, несколько десятков семей получили от них, кто коровы, кто плуги, кто одежду, а кто и продовольствие. Это было совсем не лишним в те голодные годы. Многим крестьянам были переданы принадлежащие мечетям или общинные земли для обработки. Что тоже явилось не плохим дополнением к семейному достатку. В начавшиеся годы НЭП Джамалудин посоветовал многим односельчанам поехать в Хасавюрт и заняться торговлей и другими ремеслами. Так в Хасавюрте появилось более 10 семей, из нашего села, которые купили здесь дома и занимались мелким бизнесом. Это было выгодно для жителей селения тоже, так как и летом и зимой из селения ездили в города продавать фрукты, овощи, мясо и сушеные фрукты. В 1927 году Джамалудину удалось открыть в селении детские ясли. Работали в них две женщины (Райганат и Патимат\ХIапаада). Это было очень удобно для жителей села, потому что дети находились под присмотром, а так же получали обед бесплатно. Ясли располагались на месте, где сейчас находится склад. В 1924 году в селении начал функционировать Ликбез. Он располагался в одной комнате большого дома, Алдана. Необходимые материалы для письма и учебники Джамалудин привозил  с. Мехельта. А учителей по Аджаму в селе было и своих достаточно. Да и ходили в эти ликбезы очень малое количество людей, так как почти все могли читать Коран, а нормы ликбеза, умеющий читать Коран мог сдать беспрепятственно. В 1930 году ликбез получил в селении статус школы и располагался он в том же доме. Через год школу перенесли в дом Магомеда сына купец Хаджиява, обучение  на основе латинского алфавита. После образования решением « ВЦИК РСФСР от 1.02.1929 года Гумбетовского района выделившимся из Андийского округа», Джамалудину, как и другим председателям с\совета стало легче работать, так как районное начальство было ближе, и они глубже понимали нужды каждого села

Как могли они помогали  в решении хозяйственных вопросов, но и контроль над селом увеличился. В 1934 году Джамалудин добился денег для строительства начальной школы в селе. Силами джамаата и энтузиастов прекрасное здание школы было закончено к 1935 году. Здесь уже в просторных классах могли учиться сколько угодно людей. Рядом была комната для учителей, а впереди просторная площадка для игр. 8.04.1929г ВЦИК РСФСР издал указ о борьбе с религией, как несовместимым со строительством коммунизма.

3 января обком партии принял решение о раскулачивании и выселении кулацких хозяйств. Хотя и до этого были такие накаты на более зажиточных крестьян, то с этого времени началось уже прямое давление. По секретному решению обкома выселять нужно было 12-15 хозяйств из 100. Услышав эти разговоры, к Джамалудину подошел Курахма его лучший друг и обладатель более крупных наделов земли по сравнению с другими. Что мне делать Джамалудин, спросил он. Вступай в ТОЗ Курахма, сказал он, потеряешь земли, но сам останешься в селе. Трудно было землевладельцам расставаться с землей, но они слышали, что происходило в других селах, как у них отбирались земли и отправляли на выселение. Поэтому вступали в ТОЗ. Даже есть небольшая статья в газете  «Горский большевик от 27.05.1935г. Кооперативное товарищество Гадари работает хорошо»

Джамалудин упорно отстаивал жителей села от выселения, но и в нашем селе были люди, которые доносили: кто и сколько имеет имущество, овец, земель, мельниц и кто являются учеными арабистами. Для проверки этих фактов в село приезжали представители ГПУ и Райисполкома. Первым в списке о выселении стояла фамилия Магомедова Магомеда, который имел больше всех овец в селении и у него даже был нанятый чабан, а наличие наемного рабочего давало возможность приравнять его к кулаку. Джамалудин убедил Магомеда переписать овец на родственников, а частью овец самому вступить в ТОЗ. Так он был спасен от выселения. Вторую группу составляли люди, у которых были в личной собственности мельницы: Магомедсултан, Дарбишгаджи и Магомедхан. Проверяющие из района судили об этих мельницах, как будто они были крупные, которые обслуживали по 100-150га земли. Особенно они придирались к Магомедсултану, а у него было две такие мельницы. Им доступно объяснили, что эти мельницы обслуживают не население  нашего села, но и близ лежащих сел, а их владельцы получают стакан муки за помол одного мешка  и таким образом обеспечивают себе пропитание, что кроме муки люди здесь промалывают и косточки от абрикоса и дагестанский шоколад  который называют хьун. Таким образом, Джамалудин убеждал ГПУшника речи не может быть о выселении или раскулачивании этих людей. Он так же показал, сколько вырабатывают эти мельницы и дома этих людей, ни чем не отличающихся от других жителей села. В третью группу входили люди, у которых по сигналам органов земли было столько, что их можно было причислять к кулакам. К таким относились несколько глав семей среди них (Курахма Курбанов, Ахкубег, Гебек, Мух1амадали Нурмагомедов) но проверка земель этих людей, а земель гостью показывали столько, сколько нужно было. Дома и быт более зажиточного не отличался от бедняка, а показывало, что нет основания, высылать этих людей.                               

Попутно Джамалудин заставлял этих людей активно участвовать в мероприятиях новой власти: начиная от уплаты налогов до пропагандистских мероприятий. Таким образом, жители с. Гадари были ограждены от раскулачивания. Наряду с кулаками выселению подлежали и служители религии, как несовместимого элемента, со строительством коммунизма. Как известно, большевики объявляли религию опиумом  для народа, поэтому им нужно было искоренить людей, которые могли поучить молодежь религии. В селении Гадари было несколько тухумов, в которых традиционно из поколения в поколение передавались знания ученых-арабистов. Так же в начале 20х годов женившись на женщине по имени Хава, в Гадари поселился ученый-арабист их Дануха Курбанали.

Менее известных арабистов, как Саид сын Муху, Хавалава сына Ахмеда и Хадиса сына Магомеда Джамалудин отмазал очень легко. Он сказал приехавшей комиссии, что эти люди учились в ликбезе и еле-еле могут писать свое имя на аджаме, какие из них арабисты. Эти и другие доводы убедили комиссию, и они вычеркнули этих людей из списка, но на Курбанали написали донос из с. Дануха. Он поехал в районный центр с. Мехельта выяснять, что от него нужно. Следователь сказал Курбанали, если ты принесешь справку, о том, что не являешься ученым арабистом и не агитируешь население, у них не будет претензий. Курбанали поехал в родное село Данух, но председатель с\совета не дал ему справку, сказав, что не хочет вместо него идти в тюрьму. Понурив голову, он пришел Курбанали домой. Видя озабоченность мужа, Хава узнала все его тревоги. Той же ночью она пошла в дом Джамалудина и попросила выдать мужу справку.

Его даже уговаривать не пришлось, потому что, он всегда защищал людей, от таких дел, так как сам испытал тяготы тюремной жизни. В справке он написал: « За время проживания в с. Гадари, Курбанали, не был замечен в религиозной агитации, и в других противоправных действиях ». С тех пор к Курбанали претензий со стороны органов не было.

Зимой 1938 года Джамалудин услышал от односельчан, что в местечке Къололал гьабих, в пещере прячется человек. Той же ночью Джамалудин  пошел туда. Осветив пещеру, он увидел, страшную картину, на постели из сена бредил заросший волосами, полными вшей, человек преклонных лет. Пристально взглянув на него, он узнал в нем Аргванинца. Джамалудин побрил ему голову и бороду, искупал его, как мог и накормил его тем, что взял собой. А он оказался очень голоден. При разговоре с ним Джамалудин понял, что этот человек на грани безумия и истощен от голода и страха. Попрощавшись с ним, Джамалудин пошел к его родственникам и рассказал об, увиденной картине. Он помог родственникам перенести, как им казалось, в безопасный дом, где за ним могли ухаживать родные. Оставив их, Джамалудин пошел домой и добрался до рассвета. Каково же было его удивление, когда через неделю на совещании, при оглашении списка арестованных, была  названа и фамилия этого человека. К концу совещания председатель РИК спросил его, Джамалудин, мы, что- то не видим среди них Гадаринцев, ни среди кулаков, ни среди деятелей религии. На что тот ответил. У нас маленькое селение и здесь нет таких людей, которых можно было бы причислять к кулакам или деятелям религии.                                                                                                              

В это время поднялся председатель с\совета с. Чирката и сказал, не беспокойся Джамалудин, мое село перевыполнит план и за твое село. Оказывается в с. Чирката доносительство достигло страшных размеров, и десятки ни в чем не повинных людей отправляли в ссылку.

Самая интересная история произошла с имамом мечети нашего села Шамилем. Он происходил из династии Алимов, которые всю жизнь обучали исламу не только жителей нашего села, но и всего Гумбетовского общества. Так вот, когда из района была прислана комиссия, для проверки борьбы с религиозными учениями Шамиля не оказалось дома. На вопрос представителя комиссии о месте его нахождения, жена ответила, что он уехал в соседнее село по делам. Но Джамалудин понял, что она говорит неправду. Избавив религиозных деятелей от ареста, Джамалудин опять пошел к дому Шамиля и спросил жену, где ее муж. Та ответила, что он скрывается в темном сарае (в селении есть такое место, которое называется бецIаб тIокъо шириной 2 метра, а длина ее более 50 метров, там также есть и закоулки). Это было излюбленным местом игры детей в прятки. С факелом в руке Джамалудин пошел туда и нашел Шамиля и двух его родственников Хассанилава и Абакара. Он вывел их на улицу и сказал, что пока он является председателем совета им не стоит опасаться ареста, но они должны делать все так, как он скажет. Он рекомендовал им спрятать всю религиозную литературу, не принимать у себя дома  людей по вопросам религии и избегать говорить с людьми о религии и хорошо отзываться о советской власти в разговорах и не прятаться, когда будут приезжать люди из районного центра, а остальное он брал на себя.               

 Таким образом, ему удалось спасти от ссылки людей связанных с религией. 

В 1937 году Джамалудин добровольно ушел с поста Председателя сельского совета. Причин для ухода было достаточно. Во-первых, в этом году ему исполнилось 60 лет. И он подумал, что, более молодой руководитель, может больше сделать пользы для села, чем он. Во-вторых, в 1936 году в селении образовался колхоз «Красный партизан», объединивший почти все трудоспособное население и земли. Экономические рычаги управления перешли уже к председателю колхоза.

   В третьих, в селении произошло убийство, из-за которого в тюрьму посадили двоих людей. Второй из арестованных был близкий друг Джамалудина, а его родственники обвинили его в том, что не смог оградить его от ареста.

  И в четвёртых, в начале 1937 года в селе по указанию с центра была закрыта мечеть.

  « Решением РИК от 7.11.1937г, закрыть мечети в сёлах Гумбетовского района, здание передать сельским советам, а имущество продать населению». Хотя решение о закрытии мечети было послано в район, как принятое всем джамаатом, оно было сделано для того, чтобы избежать новых проверок

и комиссий из района. Джамалудин считал, что после 60 лет человек уже не может так же хорошо исполнять обязанности главы села, поэтому здесь должны работать люди энергичные.

После ухода на отдых он занимался с семьёй, нянчил внуков и как мог, помогал родным и близким, особенно в трудные и голодные военные и послевоенные годы.

   Умер Джамалудин в1950 году в возрасте 73 лет. Дочь его Маймулат вспоминала, что когда в 1955 году умерла его вторая жена Хадижат, её решили похоронить рядом с ним. Когда рыли могилу, образовалась дыра, откуда был виден умерший. Когда ей об этом сказали, Маймулат побежала на кладбище, залезла в могилу и посмотрела через дыру. Она говорит:         «Отец, как будто бы спал, не было никаких следов тления, даже его большие усы всё так же молодцевато торчали в разные стороны».

                                          Заключение.   

1921 -1936 года, когда во главе села находился Айтеков Джамалудин, были самыми трудными годами становления и укрепления советской власти в Дагестане. В эти годы во многих селах и городах не только Дагестана, но и во всей России без какой либо вины сгинули миллионы людей. Об этих событиях мы узнаем из учебников истории, статей в газетах и журналах , а также из документальных и художественных фильмов.

         Обстановка страха, созданная в стране большевистской властью толкала людей на то, чтобы отомстить или убрать ненавистного ему человека посредством анонимок и кляуз. Но, как говорится, каждому действию есть противодействие. Во все времена нахождение во власти честных и чистых людей даже в маленьком селе было благом для народа. Такие люди востребованы во власти и в наше время, когда новый президент Дагестана выдвинул лозунг очищение власти от коррупционеров, взяточников и некомпетентных чиновников. Будем надеяться, что люди подобные Джамалудину появятся в большинстве во власти в селах и городах Дагестана и России.